В уединении

Михаил Грушевский

(Не обработано)

Слова, слова… и все слова…

Опять я убежал под тихий мирный кров

От всех тревог и суеты без цели

И чувствую: средь этой тишины

Мне легче, на душе как будто просветлело.

Здесь нет хоть этих жалких лиц,

Где выражение меняется с минутой,

Нет сладко льстящих уст, что будут через час

Цедить слова надменности надутой,

Здесь нет спины, чтоб гнулась пред одним,

И тотчас пред другим поспешно разгибалась,

И люди здесь той пошлости чужды

И лицемерия, что всюду расплодилось.

Я рад бы навсегда от жизни убежать

Интригой, пошлостью и мелочью набитой,

Чтоб мирно жизнь провесть без глупых всех тревог

Среди идиллии, от суеты укрытой.

Но скажут мне друзья: ведь это значит, ты

Обломова следом стопы свои направишь?

Что сталось бы тогда с прогрессом вековым,

Когда б все жили так, как ты провозглашаешь?

Что сталось бы тогда с идеею святой

Любви, добра, всеобщего равенства,

Их презирать не можешь, друг, как скептиком не будь,

Увидев жизни все несовершенства.

Так можешь же ли ты оставить эту жизнь,

Где за идеи эти несколько столетий

Идет борьба, покинешь ли для сельской тишины

Борьбу великую, брань за идеи эти?

Ах, полноте, друзья, довольно надувать

Себя и дураков той болтовней пустою,

Что не копченьем вы будто бы небес,

Но за идеи заняты борьбою.

Позвольте, так и быть, мне разуверить вас,

Сказать, что заняты одною болтовнёю

Да фразами, но только не борьбой

За чистую, высокую идею.

Что вы, трактуя целый день,

Потомками достойными остались

Римлян, кормивших рыбу трупами рабов

(Но ведь вы сами этим ужасались).

И разница лишь та, что предок ваш кормил

Тех рыб без всяких поучений,

А вы сначала пустите пучок

Фраз об гуманности и прочих ухищрений.

Борьба, ах Боже мой, когда она взгремит,

Не словом, но оружьем потрясая,

Тогда, друзья мои, спокойны будьте вы,

Не буду дальше первого ряда я;

И с радостью я в этот день

Оставлю мой приют, от суеты укрытый,

Ну а до этих пор, прошу уж извинить,

Останусь у себя, я не дурак набитый,

Чтоб вашу суету, фразерство, болтовню

Признать хоть раз борьбой за идеалы,

Прогресс ваш не по мне, минувшие мои

Иллюзии и так не дешево мне стали.

А что уж до других, чтоб я их не увлек

От вашей суеты, под этот кров спокойный,

Не бойтесь ничего, не много между вас

Найдется вот таких, как аз, раб недостойный.

Довольно там для всех приманок есть у вас –

Тому почтенный куш, тому вон орден дайте,

Тому чинок, а этому лишь нужен ресторан,

Ну и клико во льду, однако поздно уж, прощайте!

3.ІІІ.1883

Примітки

Перша публікація: Михайло Грушевський: Із літературної спадщини. – С. 56–57.

Подається за автографом: ЦДІАК України. – Ф. 1235. – Оп. 1. – Спр. 260. – Арк. 26-27.

З приводу цього твору М.Грушевський 1 листопада 1883 р. занотував у щоденнику:

«…Я всегда с отвращением смотрел на болтунов, прикрывающих свое убожество десятком красивых фраз о либерализме и гуманности, и всегда ставил дело на первом плане, и слову отводил последнее место. Отчасти эта мысль выразилась в моих стихотворениях («В уединении», «Я молод годами» и проч.) – Грушевський М. Щоденник (1883 – 1884) // Київська старовина. – 1993. – № 5. – С. 15.

… Обломова следом стопы свои направишь – автор згадує героя одноіменного твору російського письменника І.О.Гончарова, який став уособленням таких рис характеру, як лінивство, споглядальність, острах будь-яких змін. Роман «Обломов» (1859) зараховують до найглибших літературних досліджень російської вдачі.

… Ну и клико во льду… – йдеться про одну з найвідоміших у світі марок шампанського «Вдова Кліко», яке у XIX ст. було дуже популярне в Росії.

Подається за виданням: Грушевський М.С. Твори у 50-и томах. – Львів: Світ, 2011 р., т. 12, с. 14 – 16.